Я и английский.

Я и английский, это вечная драма, смех и слёзы, это то, что доставляло мне  множество проблем всю мою жизнь. Главная проблема заключалась в моём нежелании, неумении и неспособности изучать этот язык, преследующий меня со школьного времени по сей день. Я даже фонетически, на слух, воспринимаю его с изрядным трудом. Частенько сравнивая напечатанный текст англоязычной песни, с тем, что удалось разобрать, прослушивая её аудиозапись, я приходил в полное уныние от несовпадения первого и второго. То ли дело, когда поют немцы на английском (например, Scorpions), так много узнаваемых слов!
Всё началось в школе. Мы знакомились с иностранными языками в  четвёртом классе. Какая хорошая и терпеливая была моя первая учительница, Валентина Владимировна. Она не обращала внимания, когда я с ближайшими друзьями-одноклассниками затевал увеселительный балаган на её уроках. Мы не шумели, урока не срывали. Мы разрисовывали учебники English, превращая картинки в курьёзные комиксы, «помогали» отвечать одноклассникам, домысливая их ответы фантастически неправдоподобными рассказами, так, что получался целый триллер фантасмагорических историй. Иногда выворачивали шутки на общее обозрение, тогда уж учительница ограничивала нашу расшалившуюся фантазию. Вот так от урока к уроку.
Со временем вошла в устойчивый рефлекс привычка, что сама обстановка урока английского языка располагала меня не к работе, а к весёлому времяпрепровождению. Такое отношение к английскому я перенёс и в другую школу, из которой выпускался. Шутки и остроты стали более взрослыми, уже не замыкались на узкую компанию одноклассников, а звучали для всех присутствующих.  Людмила Ивановна, новая учительница английского, поначалу сердилась, но как-то быстро сама подключилась к игре в «остроумие», иногда и я становился «жертвой» острот с её стороны. А после того, как починил пару проигрывателей из кабинета английского языка, Людмила Ивановна прощала мне все шалости. Ну, я, правда, не наглел, уроков не срывал, просто создавал весёлый колорит на занятиях.
Настала пора прощания со школой. И вот подходит ко мне Людмила Ивановна и вопрошает:
- Хочешь пятёрку по английскому?
- Людмила Ивановна! Вы же знаете, что и четвёрка для меня красная оценка!
Но она хотела улучшить мой выпускной аттестат, где среди пятёрок «затесались» три четвёрки, одна из них по английскому.
- Ты можешь слово дать, что поступать на иняз не будешь?
- Боже упаси, чтобы я с таким связался!
- Вот и хорошо, - заключила Людмила Ивановна. И, хоть я был категорически против, считая, что такая фальсификация сможет мне когда-нибудь навредить,  она, всё же, сделала по-своему. Так у меня получилась незаслуженная пятёрка в аттестате.
 И вот первый курс, кафедра Иняза на пятом этаже корпуса Д. Длинный коридор с множеством маленьких аудиторий-классов. Преподавательницей нам назначили Ольгу Константиновну Панченко. На первом занятии среди прочей вводной информации прозвучало:
- За четыре года мы вас научим бегло говорить на английском….,- на что я саркастически заметил, что это не удалось сделать школе за  шесть лет, а они рассчитываю справиться с нами за четыре. И я оказался прав. Четыре года, отведённые для изучения иняза в ТРТИ для меня пролетели зря.
Лекций по иностранному нет, занятия такие же, как и уроки в школе, та же атмосфера, звучат те же слова: “Good morning”, “Sit down, please”, “What is your name?”, всё как в старые добрые школьные времена. Естественно, что меня также понесло острить и балагурить в школьных традициях, а на процесс познания смотреть сквозь пальцы. И это мальчишество сыграла роковую роль….
На фоне далеко не блистательных успехов в языке, моё  балагурство вызвало не то, чтобы недовольство, я бы сказал, некоторую антипатию Ольги Константиновны.
- Вы, Монаенков, рано поступили в институт, вы ещё школьник, не доросли, чтобы быть студентом, вам бы в армии послужить…..
И беда, что такие реплики стали звучать, практически, на каждом занятии. Сидя за вечерним чаем в общаге, мы каждый день обсуждали наболевшие вопросы.
- Ты, похоже, «докукарекался» , - заявил Вова Чалый. Отслуживший три года в морских пограничных частях, прошедший подготовительное отделение, он был старше нас, бывших школьников, на четыре года, и считался «кладезем житейской мудрости». Действительно, таковые познания у него были, вопрос в том, всегда ли он сам их применял в жизни.
- Ольга тебя завалит, зачёт ей ты не сдашь.
Первокурсники и так перепуганы, каждый день звучат угрозы со стороны преподавателей об отчислении, а личного опыта сдавать зачёты-сессии  у вчерашнего школьника, ведь, нет.
- Что же делать?
- А ты стань очень серьёзным, не одевайся, как шалопай, глядишь, что-то изменится, - сделал менторским тоном наставления Володя.
И я стал самой серьёзностью. В день, когда по расписанию английский, я облачался в строгий костюм с галстуком, на занятиях сидел, не проронив ни слова. Но когда доходила очередь отвечать, я стушёвывался, и ответ выглядел, отнюдь, не блестяще, хотя я с утроенной энергией взялся за изучение материала. Шло время, однако, реплика «Вы ещё не доросли до студента» продолжала звучать из уст Ольги Константиновны с обескураживающей регулярностью. Я не на шутку запаниковал, быть отчисленным из-за какого-то английского! Но, ни образцово-показательная прилежность, ни академический прикид не помогали. «Вам бы в армии послужить…» звучало в голове, как приговор.
Однажды за очередным вечерним чаепитием, в обсуждении каких-то отвлечённых житейских тем, Вова Чалый заметил:
- А женщина так  устроена, если она знает, что нравится данному мужчине, то будет относиться к нему с расположением, не зависимо, нужен он ей, или не нужен, если нет между ними ещё каких-то негативных обстоятельств.
Эту, изречённую Вовой, мудрость я решил испытать, чем чёрт не шутит. Ольга Константиновна миловидна, на мой взгляд, даже очаровательна. Красивые миндалевидные карие глаза, как у Клеопатры, смуглая матовая кожа,  одевается стильно и красиво, как все представительницы кафедры Иняза. Это была их отличительная «фишка». Модничала вся кафедра, независимо от возрастов и положения. В такую влюбиться многие могут, значит это будет выглядеть правдоподобно. Но как показать своё отношение, при этом не перейти определённой черты приличия? В те времена я понятия не имел, «на какой козе подъехать» к понравившейся девушке, а тут такая задача. Помог случай, в кинотеатре шёл фильм, где присутствовал среди героев этакий бравый гусар, я подглядел его манеру общения с дамами, которые от него были в восторге. Оставалось только поднапрячься и «сыграть» этого гусара. И я «сыграл».
Сценарий того, что предстояло сделать трудно описать словами. Всё дело в жестах, манере произносить слова, придавая им интонацией определённую твёрдость и уверенность, манере глядеть. Тут взгляд должен быть не как студента на преподавателя, а как молодой лейтенант мог бы смотреть на понравившуюся школьницу. Но при этом сохранять дистанцию студент – преподаватель. Собравшись духом, перед занятием я «вошёл в образ». Сижу тихо, ни одним звуком не проявляя себя. И вот моя очередь отвечать. Вдохнув, уверенным твёрдым голосом произношу слова ненавистного языка. Но опять в ответе что-то напутал, Ольга недовольно стала меня поправлять и, подняв на меня глаза, увидела мой взгляд и, как бы слегка осеклась. Я прочитал на её лице удивление.  Через несколько минут я опять отвечаю, опять напустил на себя тот же тон «мачо», и опять  - то же удивление.  На следующем занятии я приколол всю группу. Слишком  переборщил с интонацией, хотя ничего такого смешного сказано не было, но ржали потом долго, Шурик Спиридонов до сих пор помнит. Доходит до меня очередь читать следующий абзац. И в каком-то слове делаю ошибку, а прочесть правильно не могу, не знаю как. А Ольга Константиновна упёрлась и настойчиво требует:
- Repeat!!!, - что значит, - Повтори!!!
А, я-то не могу! Я  ей хотел сказать, что без её помощи не прочту. С видом и интонацией глубоко оскорблённого достоинства выдаю:
- Ольга Кончтантиновна! Рипит-то оно рипит, но….. . – закончить под бурные овации я не смог. Ольга также была сражена.
- Монаенков! У вас талант веселить публику!
Вскоре, захожу в общагу, а в вестибюле сидит ОНА, грациозно расположившись на диване. Такого случая упускать нельзя!
-  О!! Ольга Константиновна! Чем мы обязаны вашему присутствию в нашей обители?
- Да, вот дежурство моё сегодня, -  Ольга недовольно поморщилась, и, вздохнув, сделала покорный судьбе вид.
Если помните, преподаватели часто назначались дежурить в общагу. Кафедра Иняза относилась к радиотехническому факультету, и её младшие представители отбывали кураторскую повинность. Этаким чёртом подсаживаюсь к ней, надо же реализовывать свою «концепцию», и я распушил павлиний хвост,  в меру своих неискушённых представлений об этом процессе. Завязав «светскую» беседу я всё же как-то незаметно для себя вышел из роли «мачо», став самим собой. Она спрашивала о нашей общажной жизни, какие существуют проблемы, на сколько, нам комфортно обитается. Потом разговор ушёл в другие области…
А я сидел и уже искренне восхищённо её рассматривал. Чувственные губы, миндалевидные глаза и смуглые щёки, причёска «каре» действительно, делали её похожей на египтянку. Обтягивающая юбка подчёркивала красоту изгибов её тела.  Да и было ей тогда не больше тридцати, что с высоты нашего нынешнего возраста – просто девчонка, а тогда мне семнадцатилетнему она казалась респектабельной мэм.
Через несколько дней, оставшись один в комнате, решаю сходить в кино. Уже одевшись, сталкиваюсь в дверях с парнем:
- Монаенков? Тебя вызывают в студсовет.
- За что?
- Не знаю.
Такие вызовы обычно ничего хорошего не предвещали. Иду и думаю, где же мы «накосячили»? Открываю дверь, а там во главе стола сидит Ольга.
- Монаенков, заходите. Я буду читать лекцию, как провести свободное время в Таганроге.
- А у меня как раз практика на эту тему, вот иду в кино.
- В кино ещё сходите, а я и лекция – это редкость, так, что садитесь вот здесь, - сказала она, указывая на стул.
- Но….
- Никаких но!
 Пришлось подчиниться насилию и слушать о музеях, кинотеатрах, театре, Чехове, Чайковском….
Ещё через некоторое время опять гонец:
- Тебя вызывают на вахту.
- Кто?
- Преподы…
Спускаюсь в вестибюль, а там Ольга, опять на дежурстве.
- О! Николай. Сегодня я дежурю, а вы меня развлекать будете….
- Но, Ольга Константиновна! У меня уроки на завтра…..
- Ой, какие уроки! Что я студенткой не была?
Ну, настоящий «мачо» даме не откажет…  На сей раз беседа была уже более доверительная. Она рассказала немного о себе. У неё есть сын, прекрасный муж….
В скорости я бросил из себя корчить «мачо», а отношения стали намного лучше и теплее. Сначала она меня стала называть по имени, а потом  перешла на «ты», что по неписанному институтскому этикету означало свойское расположение препода к студенту. Однако послабления в учёбе она мне не давала, что, в общем, и хорошо, я так же приходил сдавать «хвосты» с другими группами, но была уверенность, из-за английского уже не отчислят. Но после весенней сессии первого курса Ольгу Константиновну куда-то отправили в командировку, и она надолго выпала из моего поля зрения.
Второй курс начался с новой преподавательницей, тоже Ольгой. Ольга Ивановна Казакова была примерно такого же возраста, также стильно и элегантно одевалась, под стать своим коллегам. В памяти она запечатлелась в длинном красном платье, облегающем красоту её форм, с соблазнительным разрезом слева. Чёрные волнистые волосы, уложенные в причёску на манер античных гречанок, контрастировали с молочно-мраморной кожей. Удлинённый изящный нос прибавлял  сходство с героинями далёкого прошлого. И этот ледяной неприступный тон ….
Поначалу я и думать забыл, что есть такая пакость, как английский язык. В середине семестра у меня возникло ряд проблем из-за того, что несколько расслабился, потом длительная жестокая простуда колбасила полмесяца. Я пропустил энное количество занятий по ряду предметов. Но навёрстывал лабы, подбирал различные «хвосты», коих накопилось не мало. Английский я отодвинул на дальний план. Но до конца семестра было далеко, фора по времени огромная, ничего не предвещало беды. Беда подкралась незаметно. Староста группы передаёт:
-Ты чего на английский не ходишь? Тебя хочет видеть Казакова.
Я, получилось, пропустил пять занятий. Пропуски шли не подряд, вперемешку с посещениями. На следующем уроке я был, как штык. А Ольга раздула из мухи слона:
- Я не могу допустить вас к зачёту, столько пропусков! Вашу судьбу будет решать заседание кафедры.
Ну, ни хрена себе! Известно, что такие прецеденты  кончались плачевно. Делать не чего, являюсь в назначенный вечер на заседание кафедры. И это «сборище манекенщиц Дома моделей» начинает меня разбирать по косточкам. Спасибо завкафедрой,  поверила, что я ещё не совсем пропавший, и вот постановили:
· дать мне время на подготовку,
· сдать весь объём положенных заданий за семестр,
· сдать зачёт преподавателю,
· сдать зачёт специальной комиссии, назначенной кафедрой.
В случае невыполнения одного из пунктов подать в деканат петицию об отчислении.
ЁПРСТ! Опять угроза, причём, реальнее не бывает! И опять этот падлючий английский. Я себя почувствовал Жуковым во время немецкого наступления «Тайфун» на    Москву. Опасность и ответственность велики, сил маловато, нужен план жёсткой обороны. Естественно, что я вспомнил о «концепции» и столь удачном её применении в прошлом учебном году.  А Ольга не ленилась подбрасывать мне ещё лишние задания, так что я  большинство следующих вечеров проводил на пятом этаже корпуса Д, на занятиях с вечерниками в обществе моей мучительницы. Я включил на всю катушку испробованный режим «мачо», но Ольга Ивановна  даже ухом не вела, сплошной непробиваемый холод и лёд, я бы сказал, Ice Cool! С надменностью Снежной Королевы она проверяла мои задания и грузила всё новыми и новыми. Однажды на вечернее занятие подрулил Нколай Рощенко, препод кафедры физкультуры, он тоже чему-то учился на вечернем. Из мести, я от души над ним поприкалывался, обнаружив, что он ещё больший баранаускас в английском, нежели я. И вот подошли к зачётной неделе. Ольга проверила моё последнее задание и говорит:
- Мне вы сдали всё, а теперь будете сдавать зачёт комиссии.
- ???
- Ждите, я сейчас приведу комиссию, - и ушла за дверь. Все присутствующие ребята притихли. Из коридора слышны реплики:
- Ира, пошли, там надо у студента зачёт принять…
- Оля, отстань, мне домой пора.
- Наташа, может ты…
- Вот, делать мне нечего!
В дверях с видом разгневанной Афины появляется Её Величество Ольга Ивановна:
- Монаенков! Вы так обидели нашу кафедру, что никто с вами разговаривать не желает!
- Так, что, зачёт  комиссии сдавать не будем?
- Нет! Будем!
И даёт мне такой заковыристый текст, да не об электронике, как обычно, а о паровых машинах, что я тут же офигеваю от обилия незнакомых технических терминов.  Но я, все же, его осилил, видимо благотворно сказалась муштра последнего месяца.
- Ну, давайте свою зачётку.
О, если бы вы видели, с какой грациозной надменностью она протянула в мою сторону свою мраморную ладонь!
- А, может, мы ещё поработаем?
- Ольга Ивановна!!! – взмолился я.
- Зачёт, зачёт! – поддержали присутствующие коллеги по несчастью.
- Монаенков! Вот скажите, как вы будете сдавать зачёт в следующем семестре?
- Только «автоматом»!  (Зачёт «автоматом» или автоматически ставился  особо преуспевающим в семестре студентам без сдачи).
- Да, вы от скромности не умрёте! – и тут она в первый раз улыбнулась! Лёд треснул!
В начале следующего семестра Ольгу Ивановну было не узнать, словно её подменили. Куда растаял весь лёд! Мы вместе с ребятами группы могли и побалагурить, она живо нас поддерживала.  Могла ненароком подсказать чуток во время контрольной. От былой напряжённости в отношениях не осталось и следа. Она приветливо здоровалась при встрече в коридорах института,  иногда останавливалась о чём-либо поболтать. Вобщем стало всё пучком. Но идиллии долго продолжаться было не суждено. Я попал на третьем курсе в академ, а Ольга Ивановна  ушла из института……  растаяла, как Снежная Королева…..

      На третьем курсе у нас  не было постоянного преподавателя, они менялись в течение года, да и часов на английский в учебном плане было мало. Но вот дошли мы до четвёртого курса, в конце года экзамен, и надо подойти к нему во всеоружии.  Нашей группе дали постоянную преподавательницу. Из академа возвращается Серёжа Прудников, с ним мы учились раньше в параллельных группах Р-97 и Р-107. сначала ушёл в академ я, затем он. Теперь он присоединился, как и я, к Р-98. Теперь нас, «академщиков», стало трое – Миша Дорош, Серёга и я. Серёге я излагаю свою «концепцию», мол-де, уже применял. А поскольку предстоит экзамен, то нужно «серьёзно подготовиться».  Наталия Юрьевна, которая была назначена нашей группе, относительно недавно сама была студенткой, старше нас она  не более, чем на четыре года. Молодая, жизнерадостная, приветливая, она сразу располагала к себе собеседника. Она была счастлива по жизни, любимый муж, любимая работа…  такие люди, как солнце -  появились, и всем тепло от их появления. Никакой «концепции»  и не потребовалось. Я и Серёга и так очень скоро установили с ней тёплые приятельские отношения. Всё шло как нельзя лучше. Но Наталия Юрьевна к концу следующего семестра, перед нашим экзаменом, как и положено счастливой супруге, отправилась в декретный отпуск, пожелав нам успехов на экзаменах. И опять - каждое занятие новый преподаватель. Да и экзамен, оказалось, надо сдавать на машинках, как в ГАИ, блин, ни спишешь, «медведи» бесполезны. Я точно не помню, сколько баллов из возможных ста приходилось на двойку, помню, что набрал на один больше, чем  на неё положено. Таким образом, я получаю единственную заслуженную тройку за всё время обучения в ТРТИ……
Прошло время, конец пятого курса, летняя сессия подходит к  концу. Лето, жара, ребята частенько отправляются побалдеть на пляж. Вот и сегодня Леша Кондратов и Серёжа Скиданов (он же Палыч) с подругами из пединститута поджарились на  июньском солнышке до состояния варёных к пиву раков. Всю аппаратуру мы развезли по домам, готовясь к завершению своего студенческого пути, так что остались без телека, а там транслируют какой-то важный футбольный матч. Лёша и Палыч отправляются в красный уголок Копейки смотреть футбол, а, разомлевших от морского купания и солнечных ванн дам, оставляют на моё попечение, мол-де, давай, развлекай их, Николяша, до нашего прихода. Дамы разлеглись на кроватях, а мне пришлось взять гитару. Репертуар песен истощился, рассказаны все истории, а Лёхи с Палычем всё нет. А дамы вошли в раж, им ещё развлечений подавай. Тогда я беру в руки тестер и говорю:
- Вот наш народный умелец, Палыч, изобрёл прибор для поиска эрогенных зон. Поищем у вас?
- Да!!!
Тогда уже начинали проскакивать в печати статьи на такие темы, интересовавшие, естественно, прежде всего, молодёжь. Я беру тестер, даю один контакт в руки Ленки, а вторым веду по её коже. В месте предполагаемой эрогенной зоны я свой контакт прижимаю большей площадью, сопротивление уменьшается,  и стрелка начинает отклоняться в большую сторону. Эрогенная зона найдена! Ищем следующую….
Приходят, наконец, ребята из красного уголка.
- А мы эрогенные зоны ищем Серёжиным прибором! – с восторгом пропищали девчонки. – Хороший прибор изобрёл Серёжа!
- Да???? А нам покажете, как оно получается?
Я опять становлюсь на колени перед кроватью, возле разомлевшей Ленки, и плавно перемещаю щуп по обнажённому бедру. И в этот момент стук в полуоткрытую дверь, и появляется Ольга Константиновна. Давно я не видел её, она как-то помолодела. От таганрогского солнца стала шоколадной. Наведённые стрелки на миндалевидных глазах, как и раньше,  придают сходство с  древними египтянками, как всегда элегантна и гламурна.
- Можно к вам?
- Да-да! – как чёрт из коробочки, подскакивает к ней Леха, и слегка приобняв за талию, приглашает сесть на стул, как раз напротив кровати, где лежит полуобнажённая Ленка. Я пытаюсь ему делать знаки, мол, это преподаватель. Но Лёха увлечён и ничего не замечает. Если помните, в те времена правила поведения в общаге строго запрещали приводить и размещать на своих кроватях посторонних лиц, а эротические подвиги не допускались категорически, под страхом самых суровых кар. Естественно, всё это делалось обитателями всех общаг ТРТИ, но никак не на глазах проверяющих преподов.
- Какая жара! А чем вы занимаетесь?
- А мы эрогенные зоны ищем – объясняет Ленка, - Хотите и вам найдём!
- Хочу….
И я с прибором перемещаюсь к стройным ногам Ольги, даю ей контакт, а вторым с остановившимся дыханием начинаю елозить по телу преподавательницы, стараясь, чтобы выглядело правдоподобно, но не слишком уж неприлично….
Потом завязалась беседа. У Ольги и девчонок из педа оказалось много общего, прежде всего их альма-матер. Вспомнили преподов, практику, колхозы, различные курьёзы, всё, что в сфере интересов нынешних и бывших студентов.
Засиделись до темна.  Ольга собралась уходить, а Лёха выпер меня провожать её. Проводив до выхода из Копейки, я распрощался с Ольгой Константиновной у дверей. Она поблагодарила нас, за то, что так хорошо провела своё дежурство в нашем обществе, и я вернулся в комнату.
- Ты чего так быстро вернулся, почему не проводил девушку до дома?
- Какую девушку??? Лёша! Это преподаватель с Иняза! Она проверяла порядок в общаге!
- Да? А я думал это твоя подружка, только ты ей по возрасту не очень подходишь…  Но хороша…. - оправдывался Лёха, почёсывая затылок….
Отшумели годы, да в одну и ту же воду дважды не войдёшь. А падлючий английский всё также меня преследует. Теперь жена командует детям:
- А уроки по английскому марш учить с папой, папа проверит и исправит.
И снова: ““Good morning”, “Sit down, please”, “What is your name?” И вот, сейчас я пишу рассказ, а сын пристаёт:
- Папа, Давай составим предложения.
Это невыносимо! Fuckin’ English, блин………….