Письмо Оле.

  Здравствуй, Оленька! Сейчас твою страницу в Одноклассниках открывает портрет, на

котором ты именно такая, какую я тебя впервые увидел в неимоверно далёком 1979 году. Да именно такой! Другие фото того времени как-то не полно тебя раскрывают, может это чисто моё восприятие, а может просто не так запечатлела плёнка… А этот ….  Он очень точно тебя рисует, возвращая из глубин времени именно такой, до мелочей, такой, какой ты была. И я опять «поплыл» на волнах памяти в тот студенческий мир, куда нет возврата ни в пространстве, ни во времени. Сижу перед компом, а душа в виртуальном континууме прошлого. Опять чувствую казалось бы забытый «вкус времени», а в наушниках музыка былых дискотек, дом спит, а я в другом мире, мире былой реальности, оставшейся в уголках памяти и изображениях на чёрно-белых фото.    Спасибо, Оленька, что ты выложила этот портрет, ты опять возвращаешь меня в сладкую ауру таганрогского лета, спасибо, что ты была в этом лете…

     Для меня 1979 год был одним из  счастливейших в жизни. Я уже полностью освоился в институтском бытии, ушли навсегда страхи первокурсника, каждый день приносил радость. В этих днях  перемешались и  «торжества» побед на сданных экзаменах, хмель дружеских вечеринок и попоек, школа стройотрядов, восхищение концертами  СТЭМов, огнями и грохотом дискотек. И, главное, неповторимая атмосфера нашего студенческого сообщества. Жизнь вдыхалась полной грудью, и не было сомнений в правильности избранного пути.

Абитура-77.

Было это в далёком 1977 году. Я только сдал выпускные экзамены, вчера отгремел выпускной бал. Много приходилось читать и слышать о чувствах выпускников, вчерашних школьников. Это пьянящее ощущение свободы, в смеси с некоторой неуверенностью перед взрослой жизнью и предвкушение грядущих обновлений. Для кого-то окончание школы облегчение и гора с плеч.  Ничего подобного у меня не было. Не было ожиданий разительных перемен, не было ощущения свободы. Была сосредоточенность. Я твёрдо знал, передышек не будет, дальше экзамены в вуз, и конкретно, в радиотехнический. Значит, завтра опять пробивать лбом гранит науки, теперь уже на другом этапе жизни.  В кругах моих знакомых Таганрогский радиотехнический институт (ТРТИ) считался, чуть ли, не наилучшим в СССР по своему профилю. Следовательно, моя дорога – в Таганрог.

В колхозе.

Итак, нам назначена отправка в колхоз, причём не без волокиты. В первый день ожидания отправки я познакомился с Альбертом Парфёновым и Лёшей Морозом. В колхоз мы отправились на следующий день, во второй половине нас погрузили в автобусы. Под вечер мы прибыли на хутор Жуков, что Семикаракорского района Ростовской области, и поселились в классах бывшей одноэтажной школы. Сам хутор имел две улицы, одна – окончание дороги, ответвление от автомобильной трассы и перпендикулярная ему улица, уже без асфальтового покрытия, на которой и располагалась школа. Через дорогу столовая для кормёжки работников с навесом, под которым стояли обеденные столы. Нас на ночь покормили, выдали постельные принадлежности.  Вместе с уже давно знакомыми по пятой общаге Тимошей Губиным, Витей Булычёвым, Игорем Куликом и Володей Пьяновым в классе разместилась куча народа: Лёня Мороз, Альберт Парфёнов, Сергей Резниченко, Сергей Прудников, Игорь Благодёр, Саша Герасименко, Серёжа Кузьменко, Саша Горбатко, Валера Гуськов, Саша Бернякович, Саша Горенко…. Все, естественно, быстро перезнакомились. В то время для каждого из нас ещё имело значение, кто, откуда прибыл в институт, и классная доска была украшена наименованиями городов и сёл, по которой можно было изучать  географический состав тогдашних абитуриентов ТРТИ. Массово тут был представлен Юго-восток Украины, Юг России и Северный Кавказ.

Первый курс.

Первая ночь в первой общаге по возвращению из колхоза прошла на голой, даже без матраца, койке, на которой я к утру замёрз до стука зубов. Следующий день был наполнен хлопотами по вселению в общагу. Волей случая я попал в 93 комнату на четвёртом этаже вместе с Игорем Благодёром и Сашей Герасименко. В этой комнате уже давно жил третьекурсник Андрюша Киль. В этом плане мне не повезло, уж слишком наши с ним взгляды на жизнь не совпадали. Согласен, и меня часто заносило в «не ту степь», это от отсутствия опыта урегулирования отношений с людьми. К моему везению, я прожил в этой комнате не долго, в общежитии делали ремонт, нас перетасовывали, и я перешёл в одну комнату с ребятами моей группы, Р-27. В  комнате  №101 мы объединились в таком составе: Володя Чалый, Шурик Спиридонов, Серёжа Шерстюченко и я. С Шуриком и Серёгой судьба свела меня на долгие годы.

Кроме выше перечисленных, и уже знакомых мне по колхозу Васи Бачкалы и Альберта Парфёнова, в группе Р-27 было много замечательных ребят, с которыми было комфортно общаться, учиться, скажем, вцелом сосуществовать. Старостой назначили Володю Попкова. Андрей Бондарев, Андрей Акульшин, Серёжа Середа – таганрожцы, а также братья-двойняшки Лозбеневы Саша и Володя, жившие в доме рядом с корпусом Г в Добролюбовском переулке.

До этого Лозбеневы учились в таганрогской средней школе №8 им. Ломакина, что также возле корпуса Г, только с другой его стороны, в Некрасовском переулке. Так, что для них мало что изменилось с поступлением в ТРТИ, ходить на занятия им стало даже несколько ближе.

ТРТИ

     Что же представлял  Таганрогский радиотехнический институт в 70е – 80е годы прошлого столетия. Каким он был в годы нашей учёбы в нём? Расскажу в нескольких словах.

  Решение о создании института принимал Совет Министров СССР в декабре 1951 года. Подписывал его сам Иосиф Виссарионович. Институт создавался на базе Таганрогского  института механизации и электрификации сельского хозяйства. База была на столько слабой, что правильнее сказать - её не было, всё пришлось создавать с нуля. В наследство достались корпуса, что сейчас именуются А, Б и В, и старое общежитие («Пятёрка»). Официально открытие состоялось 1 сентября 1952 года. Первым директором был назначен Константин Яковлевич Шапошников. Было создано три факультета: радиотехнический, электровакуумных приборов и элетроприборостроения. Дали основу 30 кафедрам. Заложены: корпус Г, здания  1 и 2 общежитий, профессорского дома, который до сих пор сохранил своё название.

Много лет прошумело с тех пор над Таганрогом, тысячи специалистов, вышли из стен института, включившись в создание экономической, оборонной и научной мощи нашей страны.

1977 год. Год моего поступления в ТРТИ. Институт возглавляет ректор профессор Анатолий Васильевич Каляев.  Разобьем  описание института на две части, уподобляясь современным компьютерщикам, на «Hard» и «Soft», на материальную часть и наполняющую её  человеческую. Начнём, пожалуй, с категории  «Soft», с тех, кто учился, и кто работал в институте.  Студентов обучали три факультета дневного отделения: радиотехнический (РТФ), автоматики и вычислительной техники (ФАВТ), факультет микроэлектроники и электронной техники (ФМЭЭТ),  а также вечерний и заочный отделения. Они составляли основу структуры института.

 Первомай и "Рваные паруса."

Второе мая. Вчера была демонстрация, праздник кипел, а сегодня затишье. Друзья по комнате разъехались кто  куда. Ностальгия первокурсников ещё тащит домой при любом удобном случае. А мне далеко, долго добираться до Крыма. Вот я и в одиночестве. Оказалось, что шкаф, где должна быть еда, пуст, да ещё «тошниловка» сегодня на замке. Облом, а  есть -то хочется…  К великой радости возвращается Серёга. Ему меньше часа на «Метеоре» из Азова. Вторая половина дня, солнечно, запах весны. Грех сидеть в четырёх стенах. А не прошвырнуться ли по Пушкинской набережной? По дороге встречаем Василия Бачкалу, который присоединяется к нам. Настроение уже задорное и хочется чего-нибудь такого….    А тут на пути кафешка, мы её называли «Рваные паруса», а там можно поживиться колбасой, сыром и вино в ассортименте. За небольшой оградой под открытым небом столики, за ними павильон. Садимся за столик. На серой воде залива яхты в сонном покое. По набережной прогуливаются прохожие.   Вот чего не хватало для полного счастья! Увлекательная беседа, под портвейн и бутерброды. Вспомнили, как были осенью в колхозе,  кому Афонька двоек по матанализу «насовал» в прошлую сессию, как удалось надурить на зачёте Орличенко.

Общага.

Прошло три десятка лет, как мы покинули альма-матер, только всё чаще тянет в город студенчества, всё непреодолимее желание пройти теми улицами, коридорами учебных корпусов, увидеться с постаревшими преподавателями. И хочется прикоснуться к колонне у входа в корпус Г, как крылу улетевшей юности, и заново ощутить запах дурманящего воздуха Вечной Весны. Какое же было замечательное время! И я считаю, что колорит студенческой жизни ярче проявился для тех, кому посчастливилось жить в общежитии, причём в компании с теми, кто стали тогда и остались до конца жизни твоими друзьями.  К которым ты приезжаешь в гости, пусть даже редко. И вы засиживаетесь с рюмкой терпкого коньяка и гитарой далеко за полночь. И друг твой всё тот же, и, как будто, не было той пропасти времени, отделяющей вас от счастливых дней, когда вся  жизнь была ещё впереди. Те же жесты, те же интонации в голосе. Перебирая струны, вы вспоминаете старые песни тех времён, в которые, увы, нет возврата. И время остановилось, и, хотя вокруг всё не так, как в старину, дух общаги воцарился за вашим столом……..

Схватка с вольной борьбой.

Физкультура вещь, несомненно, полезная, актуальность этого предмета не иссякнет при любых общественно-политических формациях. Учебное заведение без физкультуры, это блюдо без соли, всё прекрасно приготовлено, но чего-то не хватает. Ну, должен кто-то встряхивать студенческие тела, засидевшиеся в лекционных аудиториях и лабораториях, спасая от сутулостей, гиподинамии, злоупотребления сигарет, пива и того, что покрепче. А кто-то должен отстоять честь института в межвузовских спортивных баталиях. Польза физкультуры очевидна и несомненна, но если физкультура служит делу укрепления здоровья студенческой братии, а не удовлетворению амбиций недалёких, с интеллектом курицы, индивидов, которых гримаса судьбы поставила наставлять студентов. Однако такое смогло случиться в стенах нашего мудрого ТРТИ.
      Физкультуру в вузе преподавали два года. Сначала, в первом семестре, занятия проходили, как в школе. В моей группе вёл пары прекрасный препод по имени Рубен, отчество и фамилию моя память не сохранила. Был он небольшого роста, такой живчик-брюнет. Советы его были толковыми и реально полезными, что показывало высокий профессионализм.

Я и английский.

Я и английский, это вечная драма, смех и слёзы, это то, что доставляло мне  множество проблем всю мою жизнь. Главная проблема заключалась в моём нежелании, неумении и неспособности изучать этот язык, преследующий меня со школьного времени по сей день. Я даже фонетически, на слух, воспринимаю его с изрядным трудом. Частенько сравнивая напечатанный текст англоязычной песни, с тем, что удалось разобрать, прослушивая её аудиозапись, я приходил в полное уныние от несовпадения первого и второго. То ли дело, когда поют немцы на английском (например, Scorpions), так много узнаваемых слов!
Всё началось в школе. Мы знакомились с иностранными языками в  четвёртом классе. Какая хорошая и терпеливая была моя первая учительница, Валентина Владимировна. Она не обращала внимания, когда я с ближайшими друзьями-одноклассниками затевал увеселительный балаган на её уроках. Мы не шумели, урока не срывали. Мы разрисовывали учебники English, превращая картинки в курьёзные комиксы, «помогали» отвечать одноклассникам, домысливая их ответы фантастически неправдоподобными рассказами, так, что получался целый триллер фантасмагорических историй. Иногда выворачивали шутки на общее обозрение, тогда уж учительница ограничивала нашу расшалившуюся фантазию. Вот так от урока к уроку.

Лабораторные работы и В.П.Федосов.

Вот кто помнит, как защищали лабы у В.П.Федосова (кафедра ТОР)? Защищающиеся рассаживались вокруг стола, во главе восседал Валентин Петрович. Каждый получал вопрос, как правило,  из методички. Тут же готовили ответы. Отвечали по очереди. Валентин Петрович слушал каждого до момента, пока отвечающий объяснял правильно, когда же «начинал нести ересь», Петрович молча жестом давал слово следующему, пока тот отвечал «в тему». И так по кругу. Участвовать в марафоне можно было любое количество раз, пока ответ не будет полностью правильным, тогда зачёт, или пока не вышло время занятия, тогда зачёт предстоит заработать в следующий раз. Но, ни одной подсказки с его стороны.
Так уж вышло, что я у Федосова проходил лабораторные шесть семестров по различным наукам – Основы теории цепей, Радиотехнические цепи и сигналы, Электрорадиоизмерения (ОТЦ, РТЦиС, ЭРИ). Он сразу вычислил, что мы любим проскочить «на халяву». Вот один случай – нужно было рассчитать и нарисовать график связанных контуров. Мы добросовестно рассчитали половину, а вторую половину зеркально перенесли, а не досчитывая до конца, во всём диапазоне частот.

  Пи пополам.

 Всем выпускникам ТРТИ, безусловно, приходилось изучать ОТЦ (ТОЭ), где фазовые сдвиги между токами и напряжениями набили оскому. Фазовый сдвиг в 90 градусов или пи делить пополам, если в радианах, часто встречающееся явление в электрических цепях с большой реактивной составляющей. Оказывается, подобные явления встречались не только в мире токов и напряжений, в цепях с реактивным импедансом, а и в эмоционально-поведенческом состоянии наших друзей-студентов и нас самих при определённых всплесках наших буйных похождений, сдобренных парами «спиритуса вини», чрезмерно употреблённого, когда восприятие окружающего мира становится расплывчато-нереальным, то есть появляется большая «реактивная составляющая», которая в пределе может «достичь значения Пи пополам». Остаётся дело за знаком – плюс или минус. Как правило, и плюс со временем инвертировал в минус. И наутро оставался тяжёлый «похмеляторный» синдром.

БАЗ. Музыканты и актёры.

БАЗ – большой актовый зал, располагался на втором этаже корпуса Б. Зачастую БАЗом или «БАЗой» именовали весь корпус Б, так, как зал являлся   одним из важнейших объектов, где происходили знаменательные события. В зале приёмная комиссия собирала поступивших абитуриентов, поздравляя их с первым шагом в студенчество. Это место проведения партийных, комсомольских и профсоюзных форумов, всевозможных больших собраний по разным поводам. Там же проводились все торжества и праздники. С приближением очередной даты Октябрьской революции, Нового года, 23 февраля, 8 марта, Первомая и других событий в зале проистекали торжественные собрания, концерты, с последующими «народными гуляниями» в танцевальном зале. Начинались торжества заранее, за несколько дней перед праздником, поскольку каждый из трёх дневных факультетов проводил свой вечер, ну и завершались празднования четвёртым, общеинститутским, вечером.

Таганрогская весна.

Май…. Снова весь двор и улица в тополином пуху, пух попадает в глаза и ноздри. Прохожие чертыхаются, закрывая носы от надоедливой летучей субстанции. Мальчишки спичками поджигают его скопления. А меня память уносит в далёкие вёсны улетевшей студенческой юности, когда тополиный пух возвещал о начале сессии. Такой же дурманящий запах цветущей акации, наполнял голубизну таганрогских вечеров, когда мы бродили улицами старого города,  Пушкинской набережной, по обеим лестницам. И наши гитары звенели на скамейках у моря, у старинных солнечных часов, у подножия памятника Петру. Звучащая из открытых окон общежитий музыка аккомпанировала какому-то романтическому душевному подъёму. Иногда во дворе общежитий собирали сцену, на которой с наступлением темноты в блёстках цветных огней выступали наши рок-музыканты. Постепенно их сменили входящие в моду дискотеки, одним из заводил, которых был Олег Каширин.

Серёга Доцент.

Одной из самых замечательных личностей радиотехнического факультета эпохи нашего пребывания в стенах ТРТИ был, несомненно. Серёга Стоян, или, как его величали в неофициальных кругах, «Доцент». Поступил он в 1975 году, но по каким-то причинам попал в академотпуск, и большую часть времени мы его знали, как Доцента из Р-16. Он отличался массивным телосложением и на первый взгляд достаточно свирепым внешним видом. Но, как большинство сильных людей, внутри был добрым и великодушным. Уже с тех пор, как я с ним познакомился,  он входил в состав студсовета первого общежития. Влияние на жильцов общаги и авторитет Серёги были весьма весомы, я даже бы сказал, понятия Доцент и студсовет были прочно скоррегированны. Всем известно – Доцент суров, но справедлив, как товарищ Сталин, и он наши «ум, честь и совесть».

  Рытиков, Штефан, "Пятёрка" и другие. 

Участие в «банде Доцента» летом и сентябре 79 года не принесло индульгенцию за несовершённый грех. Меня не было в списках на вселение в общагу на следующий учебный год, несмотря на то, что Доцент и «замолвлял» за меня слово в деканате. Петров со свойственным ему упорством был непоколебим – изгнать без всяких разговоров, как злостного алкаша и дебошира. К счастью подвернулся благоприятный случай. Миша Дорош из моей группы женился и сам предложил мне свой ордер, за что я ему бесконечно благодарен. Миша, отслуживший на флоте, прошедший подготовительное отделение был лет на пять лет старше меня. Весёлый парень с немного лукавым характером, он быстро располагал к себе людей. Женился он на студентке с ФАВТа, на курс младше нас. Он основательно подготовился к будущей семейной жизни, заранее сняв квартиру. Свадьба его состоялась в том же сентябре, с надлежащим обеспечением всех её атрибутов. Было приглашён изрядный контингент студенческой братии. Море вина, водки, закусок, музыки и плясок. Я принимал участие в веселье два дня. Миша собирал ребят, мне помнится, и на третий день, но мне не хватило «пороху» на столь длительный «марафон».

      Жизнь продолжается!

     После академического отпуска я опять вернулся в свою среду студентов ТРТИ, которою был риск потерять безвозвратно. Уже тогда, в академе, мне пришлось испытать часть тех чувств, что знакомы теперь нам, выпускникам ТРТИ, по прошествии 25 – 30 лет после окончания.  Я тогда даже слепил из имеющихся снимков фотоальбом, первый в моей жизни, по образцу «дембельского», на память о том, куда не было уверенности в возвращении. Но, к счастью, возвращение состоялось, и альбом дополнился ещё многими и многими снимками, они сейчас выставлены в альбоме на «Одноклассниках».

 "Система" работает!

   
Итак, у меня возникали проблемы с несовпадением учебного времени, которое усугублялось тем обстоятельством, что ребята любили послушать музыку на сон грядущий. Ложились спать с включённым проигрывателем или, того хуже, магнитофоном, засыпали, а выключать приходилось мне, причём дождавшись, когда заснёт последний. Договориться с ними было не возможно, и я решил действовать. Сначала была мысль встроить в усилитель какой-нибудь генератор, который бы перебивал основной сигнал, делая невозможным прослушивание музыки. Мои работы по синтезу такой схемы не остались незамеченными и все стали приставать с расспросами, что это такое я делаю. Я отмахивался, не поясняя ничего:
- Да так, одну систему.
Потом периодически вспоминая, то один, то другой задавали не без иронии вопрос:
- Ну, как система, «системщик» ты наш? – намекая на мою принадлежность к кафедре радиотехнических систем.

Военно-морская кафедра.

Военно-морская кафедра, ВМК, занимала восточную половину второго этажа корпуса Г. Военная подготовка, или «война», касалась всех студенческих особей мужского пола без исключения. Для студентов ФМЭЭТ «война» начиналась на втором курсе, прямо в сентябре, для  РТФ после зимней сессии. Имеющим право входа на секретную территорию кафедры ставили в студенческий билет специальный штампик.

Новый Год в общаге.

Мне кажется, я не ошибусь, что самым ярким и незабываемым праздником была встреча Нового года в общаге.

 31 декабря. Первое общежитие РТФ.  Кто не уехал, не разбрёлся куда- либо,  а таких большая часть, организуются мелкими группками-сообществами. К кому-то приходят гости. На кухне очередь - нехватает комфорок, особенно на втором этаже у девушек. Почти у всех в комнатах аудиоаппаратура - всё-таки радиотехнический вуз. Но в вестибюле готова дискотека, переливаются цветные огни. Кровь шампанизируется. Оторвёмся!!!!

  Наконец всё готово. Проводим старый год!  Рюмка, две – и  вперёд, в вестибюль плясать. А там море огней и море музыки. Нахожу Римму Мирзон, мы с ней "подружки". А ещё она танцует классно. Мы с ней выделываем "па" в любом ритме. Даже умудряемся танцевать на  ступеньках между двумя уровнями вестибюля. Кайф!!!!

Практика в Риге на "RRR".

Поезд с нового Таганрог-1 вокзала уносил нас в Ригу. Половина Р-98 и Р-108 была откомандирована  на Рижский радиозавод вместе со  студентами групп Р-18 и Р-28, принадлежавших кафедре Теоретических основ радиотехники. Вообще этот завод был записной вотчиной ТОРовцев, попадавшим  в сие «место обетованное» ежегодно. Нам, РТСовцам, выпадало счастье только половине, да и то не каждый год.  О прелестях практики в столь экзотичном благословенном месте я, естественно, был наслышан от моих, теперь, уже после академа, более «старшекурсных» друзей, побывавших там летом прошлого года, пока я бездельничал на берегах Керченского пролива. Экзотика началась с занавесок вагонных окон с рижской символикой, невыносимой жарой плацкартного вагона и полного отсутствия в поезде воды, а также вообще какого-либо питья.  Отсутствие оного мы восполнили на остановке поезда в Горловке, затарившись по самое «немогу»  «Донецким»  крепким пивом.

«Подрыв» политэкономии.

     А что "вытворяли" я и Яша Кеймах на семинарах! Мы  вдвоём " заводили" нашу группу Р-98
так, что преподавательница, Наталия Альбертовна Беленькая, хваталась за голову от безнадёги. Называлось это - "затравить пиздунца".
     Действовали по такой  "технологии". Вклинившись в речь отвечающего (дополнением или поправкой) вывернуть рассматриваемый вопрос такой стороной, чтобы была очевидна какая-нибудь социальная несправедливость. Второй тут же выступал оппонентом, не важно что, лишь бы наперекор, и чтобы эта несправедливость повернулась к аудитории уродливым лицом во всём её безобразии. Дискуссия распаляется, как цепная реакция.

Автор рассказа -Евгений Спербер

Как сдать ОПУП……

На 4-м курсе мы изучали ОПУП - Основы Планирования и Управления Предприятием. Читал его некто Князев Виктор Николаевич, сам из Иваново. Он когда-то написал книгу по этой теме, не знаю, может и толковую, но там всё было на примере километров ткани и тонн краски, а на кой это нам, радиотехникам? Он был своим написанием страшно горд, книге посвятил 2 лекции и постоянно на неё ссылался, дал даже адрес "Книга-почтой", как её выписать. И ещё у него была "фишка", от которой напрямую зависела оценка на экзамене, - почти постоянно делал на лекциях переклички. А на экзамене: не был на одной лекции - 5 не видать, на двух - от силы 4 и т.д., по нисходящей.

Военные сборы.

Военные сборы наши студенты проходили в разных местах – базах Военно-морского флота, на Северном флоте, Черноморском, Балтийском. Никогда заранее известно не было, куда отправят группу на сборы. Нам, выпускникам специальности 0707 РТФ 1984 года выпала дорога в Вентспилс.   Теперь, когда нашей могучей страны не существует, не будет разглашением военной тайны, если я расскажу, где мы были, что видели. Давно расформированы те воинские части, а  места дислокации остались на территории, враждебных России государств. Наш путь проходил через Москву, где мы провели целый день, потратив его на осмотр достопримечательностей столицы. Переехав с Курского на Рижский вокзал, мы получили достаточно большую паузу, чтобы посетить Кремль, центр города. Мы путешествовали по Москве, заглядывая в популярные её уголки, периодически отогреваясь в магазинах, ибо на улице было минус 20. Вечером поезд повёз нашу команду в тогда дружественную для нас Ригу, дружественную не только в общественно-политическом смысле, а ещё потому, что там жили ребята-девчата, с которыми мы подружились во время практики на заводе «Радиотехника» или «RRR».

Вот и окончен ТРТИ.

После выпускного экзамена по военной подготовке, вечером, нас собрали в конференц-зале
корпуса Д. До этого я и не подозревал о его существовании. Дипломы нам вручали начальник военно-морской кафедры А.И.Бондарев, наши офицеры-преподаватели Э.С.Тимирбулатов и В.М.Кондратенко, зав кафедрой РТС А.П.Дятлов и тогдашний декан РТФ В.П.Попов. Вручение происходило по военному, со знаменем, каждого вызывали поимённо, и каждый подходил, чеканя шаг, с докладом, получая документ, к которому мы шли пять с половиной лет, а некоторые, как я, и дольше. Потом мы группами сфотографировались на память в фотоателье, а вечером торжественный ужин в ресторане.
Когда-то выпускной экзамен по военной подготовке группы отмечали грандиозным празднеством, от которого вся общага стояла на ушах.
После официальной, более-менее цивилизованной части, «подогретые» новоиспечённые офицеры одевали полупиратский, полуанархический прикид, состоящий из стыренных тельняшек, бескозырок, фуражек, галстуков, повязанных на голую шею. Затем строились под военно-морским знаменем и с барабанным боем, песнями и речёвками торжественным маршем пускались по этажам и лестницам общаги. Казалось, от чеканного шага стены шатаются. Младшекурсная братия с разинутыми ртами и глазами по пять копеек от восхищения смотрели на этот парад, высыпав в коридоры.